«Трансперенси» добивается публикации полного доклада об исполнении в России Конвенции ООН против коррупции

Мы обратились в Генпрокуратуру РФ с просьбой опубликовать полную версию доклада об обзоре хода осуществления Конвенции ООН против коррупции. Также мы представили свои возражения на резюме этого доклада межправительственной Группе по обзору хода осуществления Конвенции.

Конвенция ООН против коррупции (КПК ООН) — один из важнейших международных договоров о противодействии коррупции. По сути это единственный юридически обязывающий международный инструмент борьбы с коррупцией, который подписали почти все страны мира, кроме Эритреи и Северной Кореи. На странице сайта Генпрокуратуры РФ, посвященной имплементации (осуществлению) КПК ООН, отмечается, что «Россия подписала ее в числе первых в декабре 2003 г. и ратифицировала 8 марта 2006 г.»

Конференция государств — участников КПК ООН в 2011 году утвердила Механизм обзора хода осуществления Конвенции. Согласно решениям Конференции, каждый этап обзора состоит из двух циклов: в ходе первого производится обзор глав III (Криминализация и правоохранительная деятельность) и IV (Международное сотрудничество), а в ходе второго — глав II (Меры по предупреждению коррупции) и V (Меры по возвращению активов).

В сентябре 2021 года «Трансперенси Интернешнл — Р» присоединилась к Коалиции КПК ООН (UNCAC Coalition). Коалиция объединяет организации гражданского общества из более чем 100 государств.

Недавно на сайте ООН было опубликовано резюме по итогам оценки второго раунда. Россию оценивали Албания и Зимбабве. При этом полная версия доклада не опубликована, так как Россия не дала на это согласия. 

Мы считаем, что даже по резюме заметно: оценка была проведена поверхностно и очень формально. Мы подготовили для Коалиции КПК ООН ответ на резюме доклада об оценке исполнения Россией КПК ООН в части глав II и V. Наши замечания переданы Группе по обзору хода осуществления КПК ООН. Ответственный орган ООН отказался представить материал для непосредственного обсуждения на заседании Группы, но позволил подать его как письменные замечания. Ниже — их тезисы:

1. В России не существует независимых органов, которые занимаются деятельностью по предотвращению и обнаружению коррупции. Все они подконтрольны Президенту РФ.

2. Конкуренция при найме в государственном секторе недостаточна — вопреки утверждениям, содержащимся в резюме доклада. Например, в открытом доступе нет вакансий в Администрации Президента, Аппарате Правительства и других подобных органах.

3. Меры по предупреждению и урегулированию конфликта интересов применяются непублично, а решения комиссий по урегулированию конфликта интересов носят лишь рекомендательный характер — окончательное решение остается за непосредственным руководителем должностного лица.

4. В последние годы государство серьезно снизило уровень прозрачности в системе государственных закупок.

5. Растет число организаций, которым разрешено скрывать своих владельцев и директоров и не публиковать финансовую отчетность.

6. Системы предоставления информации о бенефициарных собственниках компаний правоохранительным органам неэффективна в условиях, когда не существует реестра конечных бенефициаров.

7. Не обеспечивается на практике право на доступ к государственной информации по запросу граждан.

«Трансперенси» получала отказы, например, в доступе к данным соцопросов о коррупции в регионах, к плану имплементации Конвенции Совета Европы о гражданско-правовой ответственности за коррупцию, к информации о мерах по противодействию коррупции из информационной системы, управляемой Администрацией Президента РФ. В ряде случаев нам отказывали в доступе к материалам проверок, проведенных по нашим же запросам.

8. Представители гражданского общества исключены из процесса принятия решений в сфере антикоррупционной политики.

9. Наличие системы антикоррупционного комплаенса не указано в законодательстве как смягчающее обстоятельство при принятии судами решений об ответственности компаний за коррупционные нарушения.

10. Закон не запрещает относить дачу взяток зарубежным должностным лицам на расходы для налоговых вычетов.

11. Противодействие отмыванию денег и финансированию терроризма в основном сводится к административному давлению на физических лиц, малый и средний бизнес. При этом ряд резонансных утечек данных об офшорах не привел ни к каким результативным расследованиям правоохранительных органов в России.

12. Используемое в российском законодательстве определение публичного должностного лица слишком узкое и не соответствует рекомендациям Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ). Будучи по сути некорректным переводом на русский язык понятия «политически значимое лицо» (politically exposed person, PEP), определение не включает, в частности, близких родственников должностных лиц, глав администраций городов, региональных и муниципальных депутатов, членов региональных правительств и ряд других должностных лиц.

Мы также обратились в Генеральную прокуратуру РФ, которая согласно Указу Президента РФ от 18 декабря 2008 г. № 1799 ответственна за реализацию ряда положений Конвенции ООН против коррупции. Мы просим надзорное ведомство предоставить:

• копии опросников самооценки, заполненных в рамках первого и второго циклов обзора выполнения Конвенции;
• полные отчеты оценки двух циклов;
• информацию о том, какие представители гражданского общества участвовали в двух циклах обзора и в какой форме;
• информацию о текущем этапе второго цикла оценки и координаторе этого процесса, а также обо всем, что сделано для обсуждения, рассмотрения и реализации выводов и рекомендаций двух циклов обзора выполнения КПК ООН.